Почётное упоминание
Пони, сидевшая перед зеркалом, заканчивала прихорашиваться. Ещё пара взмахов кисточкой и туши на ресницах будет достаточно.
Сегодня она выглядела почти также прекрасно как и раньше, куда лучше, чем последние несколько месяцев. Даже цвет розовой гривы и светло жёлтой шёрстки сделался снова ярким. Как жаль, что времени этим насладиться осталось преступно мало.
— Мисс Суон Сонг, — кобылка вспомнила недавний разговор в кабинете лечащего врача. Мордочка жеребца была отрешённой, лишь взгляд бирюзовых глаз выдавал глубокую печаль. Вздохнув, доктор продолжил свою скорбную речь:
— Мы изучили ваши последние анализы и пришли к неутешительному выводу — ваше состояние очень заметно ухудшилось со времени последнего визита. Боюсь, мы никак не можем вам помочь.
— Этого не может быть, доктор Хорс, у нас в столице ведь лучшие врачи во всей Эквестрии, — кобылка не поверила своим ушам. — Может просто попробуете выписать мне другие лекарства? Или попробовать другого специалиста? Может лучше обратиться к магам?
— Мисс Сонг, мне искренне не хотелось бы отнимать у вас последние крупицы надежды, но ваша болезнь, увы неизлечима. «Блеклое увядание». Последняя стадия, — слова врача прозвучали как приговор. — Очень редкое заболевание. За всё время в мире было зафиксировано всего несколько случаев.
— А, — проглотив появившийся ком в горле, произнесла Суон Сонг. — А, что же мне теперь делать? Что со мной теперь будет? Я останусь такой навсегда?
Врач вздохнул:
— У вас есть семья? Родственники?
— Родители. Сестра, — перечислила короткий список кобылка. — Правда, я с ними давно не общалась, после того как в Кантерлот переехала. А, зачем вы спрашиваете?
— Повидайтесь с ними. Или хотя бы напишите. Вам совсем мало осталось.
— Я, что, умру? — Ахнула пони, едва усидев на стуле.
— Простите. Мне жаль, — жеребец отвёл взгляд. — Медицина и даже магия против этой хвори бессильны.
— И… Сколько у меня времени? — Слегка дрожащим голосом тихо спросила Суон Сонг.
— Трудно сказать. Дня два. Три. Может неделя. Не больше…
Как покинула кабинет, как пришла домой Суон Сонг не помнила. Всё было как в тумане. Следующие два дня она провела в полной апатии и рыдая на кровати, покуда не выплакалась досуха, а потом уснула совершенно разбитой.
Проснувшись ранним утром третьего дня, пони поняла, что её время пришло. Фонтанирующая энергия, сменившая слабость и вернувшиеся цвета были главным признаком скорого конца, как сказал врач. Завтрашнего утра она уже не увидит. А раз так, то проведёт свой последний день жизни так, как захочет, ни в чём себе не отказывая.
Розовая блузка под цвет гривы, голубая юбочка под цвет глаз, бело‐голубая широкополая шляпка увенчанная фигурой сидящего лебедя, этот образ был её любимым уже долгое время. И в последний день жизни Суон Сонг хотела чтобы её такой и запомнили.
Позавтракав и выпив две чашки восхитительного кофе в любимом ресторанчике на утёсе, откуда открывался живописный вид на залитые утренним солнцем окрестности Кантерлота, кобылка отправилась к нотариусу. Первым делом надо было составить завещание.
Да, она так и не успела обзавестись собственной семьёй, хотя жеребцы наперебой оказывали знаки внимания известной оперной певице. Однако, среди всех этих высокомерных артистов, чопорных аристократов, ряженых хлыщей и строгих гвардейцев, так и не нашлось того, кто бы подходил на роль особого пони. Может оно и к лучшему. Меньше проблем. Все накопления и маленький особнячок достанутся родителям и младшей сестре, правда они его наверняка продадут, поскольку низачто не оставят свой домик у озера, где ухаживают за водной птицей.
Когда Суон Сонг получила кьюти‐марку родители думали, что она продолжит семейное дело, но ей хотелось выступать в опере, а водоплавающая птица не интересовала вовсе. Кобылка помнила, как они расстроились.
Едва повзрослев, пони отправилась в Кантерлот, в погоне за своей мечтой, ведь именно в столице находились самые известные оперные театры Эквестрии.
Ей повезло. Благодаря несравненному таланту никому доселе неизвестная провинциалка быстро сумела сделать головокружительную карьеру и спустя всего несколько лет Суон Сонг уже блистала на сцене Большого оперного театра Кантерлота, а грохот зрительских аплодисментов после её выступлений напоминал землетрясение.
Куча друзей и поклонников, банкеты, фуршеты, званые ужины. Суон Сонг сполна вкусила прелестей беззаботной столичной жизни, заразившись от окружения эгоизмом с высокомерием. От прежней пони, отправившейся покорять Кантерлот с маленьким потертым чемоданом, куда умещались все её пожитки, и сотней бит в кармане, не осталось и следа. Теперь она была звездой и купалась в роскоши.
Всё это пропало в одночасье вместе с прекрасным голосом, покинувшим её прямо посреди выступления. Одновременно поблекла и кьюти‐марка. Друзья и поклонники испарились. Коллеги вместо поддержки за спиной зубоскалили, а утренние газеты соревновались в ехидстве заголовков, пророча скорый стремительный закат её карьеры.
В тот день Суон Сонг подумала, что просто перенапрягла связки, но её ждало жестокое разочарование.
Голос больше к ней так и не вернулся. Но самое страшное — она начала будто выцветать с каждым днём, а следом резко терять силы…
Покончив с завещанием, Суон Сонг долго гуляла по городу: полюбовалась живописными видами со смотровых площадок, посетила музей, выставку современного искусства, посидела в маленьком уютном ресторанчике, напрочь лишённом звёзд, зато тарелки в нём ломились под тяжестью порций, а блюда не напоминали по вкусу вату и нарезаный картон, слопала огромную тройную порцию мороженого на скамейке в парке, ведь теперь не нужно было следить за сохранностью голоса, попутно наслаждаясь чудесным пением птиц.
Ближе к вечеру взор кобылки пал на огромное колесо обозрения, которое команда пегасов пригнала недавно на специально оборудованном облачном острове по случаю какого‐то праздника и пришвартовала возле стоянки дирижаблей. Глаза пони загорелись, она уже забыла когда последний раз каталась.
Тайно протащив в кабинку бутылочку вина и бокал, Суон Сонг не отказала себе в удовольствии её там распить, попутно восторгаясь красивым пейзажем. Пони хотелось кататься до самого вечера и она каталась и радовалась словно жеребёнок, а потом скупила всю сладкую вату с пирожеными в ближайшем киоске и раздала всем детям в округе.
Затем с удовольствием посмотрела постановку заезжих бродячих артистов, а после танцевала до упаду остаток вечера на импровизированной сцене под открытым небом, устроенной специально для всех желающих.
Домой Суон Сонг вернулась вымотанной, но ужасно довольной. Дико хотелось спать, но пони пересилила себя. Сев за письменный стол, кобылка на секунду возвела глаза к потолку, вздохнула и обмакнув ручку в чернила, принялась писать.
Упаковав прощальные письма родным в конверты, Суон Сонг оставила их на столе и вышла на балкон. Свежий ночной воздух слегка приободрил кобылку, ей неудержимо захотелось петь.
Глубокий вдох и над кварталом аристократов взвился голос Суон Сонг, сперва хриплый и робкий, но с каждой секундой звучавший всё чище, громче и увереннее. Лиричная песня с лёгкой толикой романтики и грусти оборвалась также внезапно как и началась, пони покачнулась от нахлынувшего приступа головокружения, едва устояв на ногах, будто вложила в неё не только остатки сил, но и всю душу.
— Эх. Красивая сегодня ночь, — отдышавшись, сказала довольная собой кобылка, любуясь огнями Кантерлота и звёздным небом. Её прекрасный голос вернулся к ней хотя бы ненадолго.
— Зачем было прописывать мне целый воз таблеток, если не в коня корм? — Решилась спросить у врача Суон Сонг перед уходом.
— Чтобы дать возможность прожить чуть дольше и помочь не терять надежду, ведь в мире всегда есть место простому чуду. — было ей ответом.
Пони потёрла слипающиеся глаза. Неудержимо хотелось спать. Постояв ещё минутку она со вздохом отправилась в кровать. Всё же сегодня был отличный день, даже жаль, что так быстро закончился.
В детстве мама ей рассказывала, что пони никогда не умирают. Они просто отправляются в путешествие в новый дивный мир, который их уже ждёт.
«Надеюсь он будет не хуже этого», — натягивая на себя одеяло и сворачиваясь калачиком подумала Суон Сонг. — «Хотя и с этим я ещё не закончила. Было бы здорово ещё тут побыть хотя бы немного».
Утро нового дня встречало Кантерлот лёгкой туманной дымкой. Лучик солнца проникший сквозь щёлочку в шторах лёг на мордочку Суон Сонг. Кобылка поморщилась и нехотя открыла один глаз. Ненашутку удивившись, тут же открыла второй. Вскочив с постели, подбежала к окну, распахнула сперва занавески, а следом и само окно, ещё не до конца веря в происходящее. Пакостная слабость прошла, её цвет шёрстки был таким же как и раньше, а на фланках ярким пятном горела кьюти‐марка.
Рецензия от сеньора Помидора:
История с хорошей завязкой… Но увы, блеклым финалом, словно сам фанфик заболел “увяданием”. Идея о том, как пони осмысливает жизнь перед смертью очень хороша, и в целом хорошо реализуется, но “чудо” сильно сбивает темп.
Язык фанфика не плох, но неловкие диалоги и странности построений предложений временами режут глаз.
Тема, получается, раскрыта… наоборот? Эти таблетки дали ей время, чтобы подумать, и чтобы произошло “чудо”.
Рецензия от падре Ананаса:
Как говорят французы, лучшее — враг хорошего.
Этот фанфик именно что хороший. Он приятно написан, все флешбеки работают на основное повествование, а финал ожидаемо трогает за душу. Это ламповая история… но не особенная. Героиня могла бы просто лишиться голоса, а потом восстановить его, или даже просто словить ностальгию. Максимум её решимости — съесть тройную порцию мороженного. Поэтому мы и характер её не особо узнаём. Так зачем ей именно умирать? Её поведение, конечно, реалистично, но потерянные возможности жалко.
“Корм” условен.
Рецензия от герра Сосиски:
История, в общем-то, умеренно обычная — фактически приговорённая врачом к смерти певица поёт последний в жизни раз, после чего оказывается, что тройная доза лекарств помогла. В общем-то, текст ординарен, однако в нём достаточно любопытно обыгрываются понячьи имена как в определённом смысле дополнения к метке. В конечном счёте можно сказать, что от судьбы героиня не ушла; то же, что она в итоге выжила и исцелилась — даже не знаю, считать оригинальным/креативным или нет, поскольку обе версии имеют шанс на существование.
Корм весьма условен и, в общем-то, находится на фоне относительно сцены рассказа.